И снова вы правы.

— Жив. Но вам не стоит много разговаривать. Подождем, пока вы окрепнете, милорд.
Морис благодарно оперся на руку Грэлэма, и тот помог ему опуститься на землю под развесистым дубом; потом снял шлем и провел рукой по всклокоченным черным волосам.
— Гай, — Грэлэм указал рукой на смертельно раненного разбойника, корчившегося на земле. — Отправь-ка этого негодяя в ад.
«Странно, — подумал рыцарь, — похоже, ни одна из повозок с поклажей не пострадала. — Он попытался воспроизвести в уме только что окончившуюся битву, в которой шестеро мужчин набросились на Мориса де Лориса. — Если их целью не была нажива, то...»
Грэлэм покачал головой и продолжил осмотр поля боя. Трое слуг лорда Мориса были мертвы, а двое ранены. Отдав своим людям дальнейшие распоряжения, он вернулся к Морису, рука которого уже была перевязана должным образом.
Морис с невольным восхищением разглядывал высокого англичанина, который только что спас ему жизнь. Кем бы он ни назвался, рыцарь являл собой великолепный экземпляр мужчины и свирепого воина. И, подумал Морис, он молод, здоров, грудь у него мощная и крепкая, как дуб. Этот человек привык командовать, и ему, пожалуй, можно доверять.
Заметив, что де Моретон нахмурился, Морис сказал:
— Понимаю, что вас тревожит, милорд, потому что ваши мысли — эхо моих собственных. В этом мире множество воров и грабителей, но те, кто напал на меня, — не обычные разбойники. Аквитания — страна, в которой царит порядок, и как ни напрягай фантазию, а что-то не верится, чтобы на меня напали из-за трех повозок, груженных вином.
— У вас есть враги, — бесстрастно сказал Грэлэм.
— Похоже на то, — согласился де Лорис и посмотрел прямо в черные глаза рыцаря. — У кого их нет?
— Ваш враг слишком труслив, чтобы взять на себя грязную работу, он действует чужими руками.
— И снова вы правы.
На минуту лицо Мориса приняло задумчивое выражение. Наконец он сказал:
— У меня нет доказательств, но я знаю одного человека,
способного пуститься во все тяжкие, чтобы сжить меня со свету.